Лайка. Сегодня 60 лет со дня ее великой славы и ее страшной смерти.
… Решение о запуске второго спутника с собакой было принято 12 октября лично Н.С.Хрущёвым, и в ОКБ-1 началась лихорадочная работа по его изготовлению. Без официального проекта, по эскизам, практически «на коленке». С.П.Королёв и его сотрудники были убеждены, что глава партии и правительства хочет «подарка» к 40-летию Октября. Похоже, однако, у Хрущёва были более прозаические мотивы. В один день с сообщением о запуске Второго спутника советские газеты опубликовали решение Пленума ЦК КПСС об освобождении от занимаемых должностей министра обороны СССР маршала Г.К.Жукова. Весьма вероятно, что хитрый интриган хотел новой «космической победой» заглушить общественный протест против опалы Жукова, который, кстати говоря, всего несколькими месяцами раньше оказал Хрущёву решающую помощь в разгроме «антипартийной группы».
Изготовление и запуск второго спутника в уникально короткий срок стало возможным благодаря тому, что подготовка к орбитальному полету собаки шла с 1956 года. Уже существовала герметичная кабина животного с системой кондиционирования воздуха, состоящей из регенерационной установки и системы терморегулирования, были продуманы одежда и система фиксации для собаки, спроектированы и изготовлены автомат кормления и автомат водопотребления. От последнего в итоге отказались, выбрав желеобразную пищу. Специальная высококалорийная смесь включала наряду с колбасой, мясом, жиром, крупой, также и большое количество воды. Все это позволяло обеспечить жизнь собаки на орбите в течение семи суток.
Собачки «орбитального» отряда готовились к полету уже несколько месяцев, сроком для них было 15 сентября 1957 г. Сначала их было десять. Отбирали сучек, потому что для них было проще спроектировать, а им – проще использовать ассенизационное устройство. Кстати, его испытывала Альбина, участница двух высотных полетов 1956 года.
Первый этап подготовки включал тренировку в тесных клетках для последующего «вживания» в герметичную кабину. По его итогам было отобрано шесть собак, в том числе Лайка, Альбина, Муха и Умница. Всего же было проведено 27 тренировочных опытов продолжительностью от 6 до 20 суток. Лайка прошла 20-суточное испытание в июне-июле 1957 г.
Минимальное количество необходимого питания определялось в специальной серии опытов, в котором участвовали собаки различных весовых категорий – Умница весом 7300 г, Альбина весом 5700 г и Муха весом 4300 г. В течение 20 суток они содержались в виварии в фиксированном состоянии и получали в день: Умница – по 100 г, Альбина – по 80 г и Муха – по 50 г брикетов, состоящих из мяса, сухарей и жира общей калорийностью в 500 ккал на 100 г. Позднее Умница и Жучка в восьмисуточном эксперименте доказали пригодность сделанного для орбитального полета автомата питания.
Для съема физиологических параметров требовалась специальная подготовка собак, включая хирургическую операцию с выводом сонной артерии в кожный лоскут. В конце мая 1957 г. В.И.Яздовский сделал такие операции четырем собакам, в том числе и Лайке.
Когда основные вопросы были решены, приступили к заключительному отбору и тренировкам животных на различных стендах. Были проведены исследования индивидуальной устойчивости к вибрации и перегрузкам. Под руководством А.Р. Котовской на центрифуге животных готовили к перегрузкам величиной до 10 g по графику выведения на орбиту.
Животные приучались к приему пищи из автомата питания, к ношению датчиков, фиксирующей одежде, ассенизационному устройству. На последнем этапе собаки в течение длительного времени проходили тренировку в макете летной кабины.
Из всех животных, прошедших полную программу подготовки, была выбрана короткошерстная самка Лайка в возрасте около двух лет, весом 6 кг.
Кстати, в первом сообщении ТАСС имя собаки названо не было. В течение всего дня 4 ноября западная пресса по какой-то странной ассоциации называла ее Кудрявкой; диссонансом было лишь сообщение Reuters из Лондона, в котором представитель советского посольства якобы заявил, что на спутнике летает пес и зовут его Лимончик. Лишь 5 ноября в советских газетах появилась кличка Лайка, а опубликованный портрет космической путешественницы наглядно свидетельствовал о том, что Кудрявкой назвать ее было никак не возможно.
Ракета 8К71 №М1-2ПС была запущена с полигона Тюратам 3 ноября в 05:30:42 ДМВ, и спустя пять с небольшим минут центральный блок общей массой 7790 кг с установленной на нем кабиной Лайки и научной аппаратурой вышел на орбиту высотой 225x1671 км. С наступлением невесомости двигательная активность Лайки была умеренной, движения – непродолжительными и плавными. Частота сердечных сокращений и дыхания стала уменьшаться и приближалась к исходной величине, однако времени на нормализацию сердечных сокращений в условиях невесомости потребовалось в три раза больше, чем при лабораторных опытах на Земле. На электрокардиограммах никаких патологических изменений не обнаружилось. В космическом полете, в условиях постоянной невесомости, измеряемой часами, можно было жить!
Сегодня мы знаем, что Лайка умерла через несколько часов после старта, но «в режиме реального времени» узнать об этом не удалось. В официальном и секретном докладе в ЦК КПСС от 10 ноября говорилось:
«Состояние животного (собаки) в начале полета было удовлетворительным. На первых трех витках пульс и дыхание были в пределах нормы. На третьем витке были зарегистрированы движения животного. На этом витке зарегистрировано значительное повышение температуры внутри кабины (до 43°).
На вторые сутки (15, 16 и 17 виток) датчики давления крови, пульса и дыхания не давали показаний. Датчик электрокардиограммы функционировал и по его показанию было установлено, что собака жива.
На 5 часов утра 6 ноября по полученной информации регистрация пульса, давления и движения животного не отмечена».
Вероятно, авторы отчета и сами не хотели верить в быструю гибель Лайки и решили «зацепиться» за непонятные данные ЭКГ и представить их в выгодном свете. Однако проведенные по требованию «с самого верха» в ИАиКМ эксперименты показали, что при температуре в кабине 43° собака не может жить больше нескольких часов. За этот экспериментальный факт отдали жизни два собрата Лайки, имена которых остались неизвестны.
Уже в наши дни А.Д.Серяпин констатировал: «Записи физиологических функций Лайки в момент ее гибели отсутствуют, но, исходя из результатов тепловых опытов, проведенных в лаборатории на земле, и учитывая состояние животного во время последнего наблюдения [на 3-м витке, после примерно трех часов полета], был сделан печальный вывод: смерть животного последовала от перегрева приблизительно через 4-5 часов после старта».
Данные с последующих витков, вплоть до 6-го или 7-го, должны были приниматься, но их не было. По свидетельству О.Г.Ивановского, «подвел часовой механизм… Команды на включение телеметрического передатчика выдавались не в те моменты, когда спутник проходил над территорией нашей страны, а где-то за ее пределами. А кто там мог принять ту информацию и расшифровать?»
Скорее всего, причиной этого было расхождение расчетного периода обращения спутника (в соответствии с которым программировался часовой механизм) и реального, полученного в результате работы двигателя центрального блока носителя вплоть до исчерпания компонентов топлива.
О причинах перегрева кабины также ходит множество версий. Его приписывают решению С.П.Королёва не отделять Спутник-2 от центрального блока РН, чтобы задействовать его телеметрическую систему для передачи научной информации, установке на КА аппаратуры для регистрации солнечного ультрафиолетового и рентгеновского излучения и даже большим, чем планировалось, эксцентриситетом орбиты. На самом деле, кажется, все было проще. Старт был проведен в 05:30 ДМВ, или примерно в 06:45 по местному солнечному времени, глубокой осенью на орбиту наклонением 65°. В результате орбита получилась почти перпендикулярной к направлению на Солнце, спутник был постоянно освещен и, естественно, грелся. А вот требовался ли старт в такое время по каким-то специфическим условиям (скажем, для того же солнечного прибора), или оно получилось случайно после серии продолжительных задержек, пока непонятно.
Самым сложным в ничегонеделаньи является то, что нельзя прерваться и передохнуть...